В творчестве Тургенева перед нами предстает галерея "дворянских гнезд" - русских помещичьих усадеб, в которых протекала жизнь провинциального дворянства. Эти описания из разных романов, как фрагменты мозаики, представляют перед нами панораму жизни российского дворянства середины прошлого столетия.
В дворянской среде существовало два стиля жизни, сильно отличавшихся друг от друга. Один из них был типичен для той части дворянского сословия, которая большую часть жизни проводила в больших городах. Эта жизнь, полная внешнего блеска и кажущаяся на первый взгляд очень активной, состояла преимущественно из бесконечной вереницы приемов, балов, выездов в театр и других форм светского общения, на самом деле не имела глубокого содержания. Суета, погоня за западной модой, стремление блистать на светских приемах - на это тратились время и силы, это подменяло цель жизни. Совершенно другой была жизнь провинциальных дворянских усадеб, которая текла спокойно и неторопливо в непосредственной близости от природы и простого народа. Это различие между городской жизнью и жизнью в поместье очень точно раскрыто в романе А.С.Пушкина "Евгений Онегин". А вот как чувствует этот контраст герой романа "Дворянское гнездо" Лаврецкий, приехавший в свое имение после многолетнего путешествия по городам: "И он снова принимается прислушиваться к тишине, ничего не ожидая, - и в то же время как будто беспрестанно ожидая чего-то: тишина обнимает его со всех сторон, солнце катится тихо по спокойному синему небу, и облака тихо плывут по нем; кажется, они знают, куда и зачем плывут. В то самое время в других местах на земле кипела, торопилась, грохотала жизнь; здесь та же жизнь текла неслышно, как вода по болотным травам; и до самого вечера Лаврецкий не мог оторваться от созерцания этой уходящей, утекающей жизни; скорбь о прошедшем таяла в его душе как весенний снег, и - странное дело! - никогда не было в нем так глубоко и сильно чувство родины". Именно такой, размеренной, степенной, наполненной особым глубинным смыслом, жизнью живут обитатели тургеневских "дворянских гнезд".
Произведением, в котором в наиболее полной мере воплотилась тема русских "дворянских гнезд", является "Дворянское гнездо". Но в большинстве произведений Тургенева отражена эта тема в той или иной степени. Понятие "дворянского гнезда" еще за десять лет до создания этого романа было введено Тургеневым в литературу. Например, рассказ "Мой сосед Радилов" ("Записки охотника") Тургенев начинает с описания исчезновения и оскудения дворянских усадеб, он пишет так: "Прадеды наши, при выборе места для жительства, непременно отбивали десятины две хорошей земли под фруктовый сад с липовыми аллеями. Лет через пятьдесят, много семьдесят эти усадьбы, "дворянские гнезда", понемногу исчезали с лица земли; дома сгнивали или продавались на своз, каменные службы превращались в груды развалин, яблони вымирали и шли на дрова, заборы и плетни истреблялись. Одни липы по-прежнему росли себе на славу и теперь, окруженные распаханными полями, гласят нашему ветреному племени о "прежде почивших отцах и братиях". Но общая настроенность романов Тургенева значительно отличается от этого рассказа. В описываемых усадьбах атмосфера красоты, спокойствия и умиротворения. Эти усадьбы оставались чисто русскими, несмотря ни на какие европейские влияния.
Незначительную с первого взгляда, но вполне определенную роль в романах Тургенева играет описание устройства, обстановки усадеб, бытовых деталей жизни героев. "Дворянские гнезда" - это в первую очередь родовые усадьбы: старинные дома, окруженные великолепными садами и аллеями с вековыми липами. Писатель показывает нам жизнь в конкретном реальном предметном окружении. Обстановка дома, его атмосфера имеет большое значение для формирования личности в раннем возрасте, когда человек интенсивно впитывает зрительные и звуковые образы, поэтому автор уделяет внимание описанию усадебной обстановки и быта, чтобы полнее охарактеризовать своих героев, выросших здесь. Ведь в те времена уклад жизни был довольно стабильным и обитателей усадеб окружали знакомые с детства предметы и вещи, вызывающие воспоминания. Примером может служить подробное и детальное описание комнаты в романе "Отцы и дети": "Небольшая, низенькая комнатка, в которой он [Кирсанов Павел Петрович] находился, была очень чиста и уютна. В ней пахло недавно выкрашенным полом, ромашкой и мелиссой. Вдоль стен стояли стулья с задками в виде лир; они были куплены еще покойником генералом а Польше, во время похода; в одном углу возвышалась кроватка под кисейным пологом, рядом с кованным сундуком с круглою крышкой. В противоположном углу горела лампадка перед большим темным образом Николая-чудотворца; крошечное фарфоровое яичко на красной ленте висело на груди святого, прицепленное к сиянию; на окнах банки с прошлогодним вареньем, тщательно завязанные сквозили зеленым светом; на бумажных их крышках сама Фенечка написала крупными буквами: "кружовник"; Николай Петрович любил особенно это варенье. Под потолком, на длинном шнурке, висела клетка с короткохвостым чижом; он беспрестанно чирикал и прыгал, и клетка беспрестанно качалась и дрожала: конопляные зерна с легким стуком падали на пол". Такие национальные черты быта, как икона Николая-чудотворца, одного из самых почитаемых святых на Руси, или банки с крыжовенным вареньем, не дают усомниться в том, что мы находимся в доме русского человека. Но в творчестве Тургенева понятие "дворянского гнезда" раскрыто не только в прямом смысле, как место и способ жизни дворянского рода, но и как социальное, культурное и психологическое явление.
И, без сомнения, это явление в самой полной мере воплотилось в романе 1858 года "Дворянское гнездо". Главный герой романа, Федор Иванович Лаврецкий, начинает свою сознательную жизнь со светских развлечений, бесполезных заграничных поездок, он попадает в любовные сети холодной и расчетливой эгоистки Варвары Павловны. Но вскоре он оказывается обманут женой и разочарованный возвращается из Франции на родину. Но жизнь за границей не сделали его западником, хотя он полностью и не отрицал Европы, он остался самобытной личностью, не изменил своим верованиям. Погружаясь в размеренную, полную гармонии и красоты, русскую деревенскую жизнь, Лаврецкий исцеляется от суетности жизни. И он сразу это замечает, уже на второй день пребывания в Васильевском Лаврецкий размышляет: "Вот когда я на дне реки. И всегда, во всякое время тиха и неспешна здесь жизнь, кто входит в ее круг, - покоряйся: здесь незачем волноваться, нечего мутить; здесь только тому и удача, кто прокладывает свою тропинку не торопясь, как пахарь борозду плугом". Лаврецкий почувствовал, что это его дом, он напитался этой тишиной, растворился в ней. Это его корни, какими бы они ни были. Тургенев резко критикует отрыв сословий от родной культуры, от народа, от русских корней. Таков отец Лаврецкого, он провел всю жизнь за границей, это человек во всех своих увлечениях бесконечно далекий от России и от ее народа.
Лаврецкий входит в роман как бы не один, а за ним тянется предыстория целого дворянского рода, таким образом речь идет не только о личной судьбе героя, но о судьбе целого сословия. Его родословная рассказана очень подробно от начала - с XV века: "Федор Иванович Лаврецкий происходил от древнего дворянского племени. Родоначальник Лаврецких выехал в княжение Василия Темного из Пруссии и был пожалован двумя стами четвертями земли в Бежецком верху". И так далее, на протяжении целой главы происходит описание корней Лаврецкого. В этой развернутой предыстории Лаврецкого Тургенева интересует не только предки героя, в рассказе о нескольких поколениях Лаврецких отражена сложность русской жизни, русского исторического процесса.
Возрождаясь к новой жизни, заново обретая чувство родины, Лаврецкий переживает счастье чистой одухотворенной любви. Роман Лизы и Лаврецкого глубоко поэтичен, он сливается со всеобщей тишиной, гармонирует с умиротворенной атмосферой усадьбы. Общение с природой играет немаловажную роль в формировании этой умиротворенной атмосферы, этого спокойного размеренного ритма жизни, ведь способным жить в этом ритме может далеко не каждый, а лишь тот, кто имеет мир и гармонию в своей душе, и здесь созерцание природы и общение с ней являются лучшими помощниками. Для русского человека потребность общения с природой особенно сильна. Оно насыщает душу красотой, дает новые силы: "Звезды исчезали в каком-то светлом дыме; неполный месяц блестел твердым блеском; свет его разливался голубым потоком по небу и падал пятном дымчатого золота на проходившие близко тонкие тучки; свежесть воздуха вызывала легкую влажность на глаза, ласково охватывала все члены, лилась вольною струею в грудь. Лаврецкий наслаждался и радовался своему наслаждению. "Ну, мы еще поживем", - думал он". Недаром самыми распространенными видами проведения досуга в России были пешие и конные прогулки, охота, рыбалка: "К вечеру пошли всем обществом ловить рыбу... Рыба клевала беспрестанно; выхваченные караси то и дело сверкали в воздухе своими то золотыми, то серебряными боками... Красноватый высокий камыш тихо шелестел вокруг них, впереди тихо сияла неподвижная вода, и разговор у них шел тихий."
Несмотря на то что жизнь тургеневских "дворянских гнезд" провинциальна, его герои образованные и просвещенные люди, они были в курсе основных общественных и культурных событий, благодаря выписываемым журналам, имели большие библиотеки, многие занимались хозяйственными преобразованиями и поэтому изучали агрономию и другие прикладные науки. Их дети получали образование и воспитание, ставшее традиционным для того времени и мало чем уступавшее городскому. Родители тратили немалые средства, нанимая учителей и гувернеров для обучения своих детей. Тургенев подробно описывает воспитание Лизы Калитиной: "Училась Лиза хорошо, то есть усидчиво; особенно блестящими способностями, большим умом ее бог не наградил; без труда ей ничего не давалось. Она хорошо играла на фортепиано; но один Лемм знал, чего ей это стоило. Читала она немного; у ней не было "своих слов", но были свои мысли, и шла она своей дорогой".
Лиза - это одна из героинь русской литературы, поднявшаяся на самый высокий духовный уровень. Она была растворена в Боге и в любимом человеке, ей не были известны такие чувства, как зависть или злость. Лиза и Лаврецкий - наследники лучших черт патриархального дворянства. Они вышли из дворянских гнезд цельными и самодостаточными личностями. Им чуждо как варварство и невежество прежних времен, так и слепое преклонение перед Западом. Характеры честного Лаврецкого и скромной религиозной Лизы Калитиной подлинно национальны. Тургенев видит в них то здоровое начало русского дворянства, без которого не может состояться обновление страны. Несмотря на то, что Тургенев был западником по убеждениям, европейцем по культуре, он в своем романе утверждал мысль, что необходимо познавать Россию во всем ее национальном и историческом своеобразии.
Жизнь других "дворянских гнезд" предстает перед нами в романе "Отцы и дети". С первого взгляда читателю как будто бы открывается такая же тихая и спокойная картина: неторопливая жизнь, патриархальные устои отношений, налаженный традиционный быт. Об этом нам может свидетельствовать описанный порядок в усадьбе Одинцовой: "Этому отчасти способствовал порядок. Она [Одинцова Анна Сергеевна] строго его придерживалась и заставляла других ему покоряться. Все в течение дня совершалось в известную пору. Утром, ровно в восемь часов, все общество собиралось к чаю; от чая до завтрака всякий делал что хотел, сама хозяйка занималась с приказчиком (имение было на оброке), с дворецким, с главною ключницей. Перед обедом общество опять сходилось для беседы или для чтения; вечер посвящался прогулке, картам, музыке; в половине одиннадцатого Анна Сергеевна уходила к себе в комнату, отдавала приказания на следующий день и ложилась спать". Жизнь размерена, похожа на спокойную реку, текущую по одному руслу не один десяток лет и не имеющую резких поворотов и порогов; все устроено с той же основательностью и правильностью: "Усадьба стояла на пологом открытом холме, в недалеком расстоянии от желтой каменной церкви с зеленою крышей, белыми колоннами и живописью al fresco над главным входом, представлявшею "Воскресение Христово" в "итальянском" вкусе. Особенно замечательно своими контурами был распростертый на первом плане смуглый воин в шишаке. За церковью тянулось в два ряда длинное село с кое-где мелькающими трубами над соломенными крышами. Господский дом был построен в одном стиле с церковью, в том стиле который известен у нас под именем Александровского; дом этот был также выкрашен желтою краской, и крышу имел зеленую, и белые колонны, и фронтон с гербом. Губернский архитектор воздвигнул оба здания с одобрения покойного Одинцова, не терпевшего никаких пустых и самопроизвольных, как он выражался, нововведений. К дому с обеих сторон прилегали темные деревья старинного сада, аллея стриженных елок вела к подъезду".
Жизнь обитатели усадеб проходит рядом с природой. Они дышат воздухом своих садов и полей, гуляют по аллеям: "В Никольском, в саду, в тени высокого ясеня, сидели на дерновой скамейке Катя с Аркадием; на земле возле них поместилась Фифи, придав своему телу тот изящный поворот, который у охотников слывет "русачьей полежкой". Слабый ветер, шевеля в листьях ясеня, тихонько двигал взад и вперед, и по темной дорожке, и по желтой спине Фифи, ровная тень обливала Аркадия и Катю".
Но несмотря на внешнюю идиллию, возникает ощущение напряженности в атмосфере "дворянских гнезд", в отношениях героев. Первая тревожная интонация появляется в описании владений Кирсановых, которые видят Аркадий и Базаров по пути в усадьбу: унылый вид нищих деревень, бедность и неблагополучие крестьян - как первое облако на ясном небосклоне, намек на то, что не все в жизни дворянских поместий. Тургенев как бы подготавливает читателя к грядущему конфликту. "Места, по которым они проезжали, не могли назваться живописными. Попадались и речки с обрытыми берегами, и крошечные пруды с худыми плотинами, и деревеньки с низкими избенками под темными, часто до половины разметанными крышами, и покривившиеся молотильные сарайчики, и церкви, то кирпичные с отвалившейся кое-где штукатуркой, то деревянные с наклонившимися крестами и разоренными кладбищами. Как нарочно, мужички встречались все обтерханные, на плохих клячонках..."
Тургенев рисует портреты типичных представителей старшего поколения дворянства того времени: Николая Петровича и Павла Петровича Кирсановых. Их путь был характерен для многих дворян их поколения: начальное образование и воспитание они получили дома; так как отец был генералом, то сыновьям была уготовлена военная карьера, Павел Петрович поступил в военную службу, а Николай Петрович оказался не пригодным к военной службе по состоянию здоровья и поступил в Петербургский университет, по окончании его он женился и, в конце концов, поселился в деревне; потом там же стал жить и его брат. Заложенные в детстве нравственные ценности не изменились в них за время жизни в городе. Николай Петрович наслаждался простым семейным счастьем: "Супруги жили очень хорошо и тихо: они почти никогда не расставались, читали вместе, играли в четыре руки на фортепиано, пели дуэты; она сажала цветы и наблюдала за птичьим двором, он изредка ездил на охоту и занимался хозяйством, а Аркадий рос да рос - хорошо и тихо". Но вот Николай Петрович, уже пожилой, ждет своего сына Аркадия, который возвращается после окончания университета. Городская жизни очень изменила Аркадия, влияние его приятеля Базарова, следовавшего принципам нигилизма, привело к тому, что он перестал ценить жизненный уклад и нравственные традиции своей семьи, чем огорчает и обижает доброго, сентиментального отца, вложившего свою любовь в воспитание сына. И если в романе "Дворянское гнездо" главный герой, Лаврецкий, возвратясь из странствий в родной дом, к своим корням, получает душевные силы и способность наполнить жизнь смыслом, обретает умиротворение и понимает, что эта размеренная, далекая от суеты жизнь, наполнена глубоким содержанием и именно она необходима ему, то главный герой романа "Отцы и дети", Базаров, напротив, не признает традиционного образа жизни и устоявшихся ценностей: "Базарову не нравилась эта размеренная, несколько торжественная правильность ежедневной жизни; "как по рельсам катишься", - уверял он".
Но такое различие можно найти не только в характере и судьбе главных героев, но также и в самом ходе романов. В романе "Дворянское гнездо" скитание и поиски героев находят завершение в родовой усадьбе, где жизнь обретает гармонию. Возвращение в родной дом служит отправной точкой для начала новой полнокровной жизни, поэтому конец романа оставляет у читателя чувство уверенности в том, что это гнездо продолжит существование со всеми традициями и укладом. А в романе "Отцы и дети" молодое поколение дворянства, ниспровергая традиционные нравственные и культурные ценности и устоявшийся уклад жизни, ставит под угрозу само существование родовых и дворянских гнезд, которые являются носителями этих традиций и этого уклада.
Базаров отрицает поэзию, красоту, природу, а значит отрицает и культуру "дворянских гнезд". Поэтому в романе "Отцы и дети" сталкиваются две культуры: дворянская культура и культура разночинцев. Но Тургенев говорит, что в конце концов побеждает культура русского дворянства, так как она несет основы нравственности: доброту, сострадание, милосердие, порядочность, честность, верность, то есть высокую духовность, а эта духовность неугасима. Кроме различных моментов как положительных, так и негативных, "дворянские гнезда" прежде всего высоки своей духовностью. Об этом нам говорит тот факт, что они рождали таких высоких людей, как Лиза Калитина, Лаврецкий, Наталья Ласунская, Елена Стахова. И эти люди были основой русского дворянства, русского народа; эта идея раскрывается в романе Тургенева "Рудин".
Роман "Отцы и дети" отличается от всех других романов Тургенева ("Рудин", "Дворянское гнездо", "Накануне") тем, что во всех этих романах главные герои стремятся к жизни их "дворянских гнезд", возвышаются за счет этого духа, а Базаров выступает как противник "дворянских гнезд". Но во всех этих романах Тургенев доказывает, что высота духовности "дворянских гнезд" неугасима, так как в противном случае произойдет исчезновение моральной основы русского народа, а это может привести к гибели национального духа.
В конце романа "Отцы и дети" Тургенев задает основной вопрос: неужели все существующее необходимо разрушить, "расчистить место", неужели ничего невозможно наследовать из дворянской культуры. И, пытаясь найти на этот вопрос ответ, он убеждает нас в том, что дворянская культура должна сохраняться, так как она является носителем русской духовности, нравственных традиций, и только на ее основе возможно дальнейшее развитие и движение в будущее всего народа.